Брунхильда Помсель работала в самом сердце нацистской пропагандистской машины. После выхода фильма о ней, женщина рассуждает об отсутствии раскаяния и личной стороне своего монструозного босса.«Для нас было редкостью видеть его по утрам» говорит Брунхильда Помсель, её глаза закрыты, а подбородок лежит на руке в тот момент, когда она вспоминает своего бывшего босса. «Он поднимался по лестнице, ведущей от его маленького дворца возле Брандебургских ворот, рядом с которыми располагалось огромное министерство пропаганды. Он вышагивал словно маленький герцог, проходя через свою библиотеку в прекрасном офисе.

Она улыбается, смотря на фотографию и вспоминая какая была элегантная мебель и беззаботная атмосфера в прихожей офиса Геббельса, где ей находилось работать вместе с пятью другими секретарями, и как её ногти были аккуратно ухожены.«Мы всегда знали когда он приезжал, но обычно не видели, пока босс не покидал свой кабинет, проходя через дверь, ведущую прямо в нашу комнату, так что мы могли задать ему любые вопросы или дать знать если кто-то звонил. Иногда приходили его дети и они были очень рады видеть отца на работе. Они могли прийти со своим эрдельтерьером — любимцем семьи, были очень вежливы, кланялись и жали наши руки».

Хотя женщина и признаёт, что была в самом центре нацистской машины пропаганды, с задачами вроде трансляции заниженных цифр немецких военных потерь и преувеличения количества изнасилований немецких женщин со стороны солдат Красной Армии, она описывает это как «просто ещё одну работу».Очень часто признания в конце жизни наполнены чувством вины. Но Помсель не раскаивается. Когда она отвечает, активно жестикулируя с широкой улыбкой на лице, то кажется, будто её тонизирует та настойчивость, с которой она доказывает, будто действовала так же как и большинство других немцев.

ИСТОЧНИК