Американцы почти не назначают свиданий офлайн. То есть шансы, что вы придете в бар или на день рождения к друзьям и встретите там своего будущего бойфренда, – приблизительно 1 из 100. Гораздо чаще мы наблюдаем другую картину: одинокий мужчина у бара, поглядывающий в смартфон. Девушка, заходящая в бар и ищущая кого-то глазами. Одинокий мужчина, машущий ей рукой: это я, я в полосатой рубашке, Джош – это я! Ты красивее, чем на фотографии. Это – пара из Тиндера, Метчкома или еще какого-нибудь сайта для знакомств. Они встретились в первый раз и, скорее всего, сегодня будут спать порознь. Если вдруг случится вторая или третья встречи, большинство из них скажут, что познакомились на конференции или в компании общих друзей. Несмотря на популярность онлайн знакомств, на них по-прежнему смотрят искоса.

Тиндером пользуются почти все мои друзья, в том числе и те, что состоят в отношениях. Последние порой указывают, что состоят в так называемых открытых отношениях, то есть, их жены или мужья, как и они сами, имеют “право налево”. Другие – краснеют и бубнят что-то о сложном периоде в супружеской жизни или вовсе отвечают: “Не твое дело, даже не думай рассказывать Линде или Джейни”.

Холостые говорят: это удобно. Ты не тратишь время и деньги на то, чтобы бесконечно сидеть в барах, точно знаешь что-то об образовании будущего объекта, поскольку профили сайтов знакомств, как правило, подвязаны к профилю других социальных сетей. Никто не гонит тебя в постель с незнакомым мужиком сию же секунду: вы можете бесконечно говорить онлайн, обменяться телефонами и даже пойти куда-то в публичное место, чтобы посмотреть друг на друга поближе.

Мой друг Марк встретил своего партнера именно на Тиндере – они переписывались больше месяца, прежде чем встретиться друг с другом вживую. В этом году они отметили 10 лет совместной жизни. Но этот пример не является правилом.

Большинство пользователей онлайн-дейтингов говорят о том, что перебрали сотни вариантов, получили не одно грязное предложение, встречали врунов и альфонсов, любителей быстрого секса и маньяков, прежде чем встретить человека, с которым оказалось легко и хорошо.

На мою настойчивую просьбу показать, как это работает, друзья – мужчины и женщины – отвечали сдержанным отказом.

Я пошла на эксперимент: в моем украинском телефоне появился фейковый фейсбук-аккаунт Сэма – 38-летнего лоббиста, демократа и хипстера. Сэм выглядел один в один как Эштон Кутчер в молодости. Со всем этим набором отправилась регистрироваться в Тиндере, смотреть на тамошних женщин, предварительно указав, что у мужчин тоже есть шансы на внимание Сэма – чем черт не шутит. Здесь нас с “Сэмом” ждали сюрпризы – мой алжирский сосед, при каждой встрече в лифте активно зазывавший на чай, оказался безопасным вариантом – я его совершенно не интересовала. А вот “Сэм” – весьма и весьма. Дальше были красотки с татуированными бровями, сразу переходившие к делу – где и когда мы встречаемся для плотских утех. Красивых женщин с грустными глазами мы с Сэмом не лайкали – не стоит давать людям надежду, если ты знаешь, что скоро ее отберешь. Затем нам встретилась российская журналистка Татьяна – мы поставили ей безусловный суперлайк, получили лайк в ответ и не успели написать “привет”, как Таня тут же написала, что “Сэм” красив, как Аполлон, что ей плевать на правила приличия, вот эта комбинация цифр – номер ее мобильного телефона, и она ждет звонка прямо сейчас. Сэм, воспитанный парень, ответил вежливым отказом.

С женским профилем все было гораздо сложнее – парень мне не нужен, свои фото в Тиндер я выставлять не хотела. Поэтому среди старых снимков, сделанных во время последнего отпуска в Хорватии, нашлось вполне приличное изображение камней – три маленьких круглых булыжника один на другом. Я завела фейковый женский фейсбук на имя Стоун. Если быть совсем точной, Шэрон Стоун. Указала возраст, рост, предполагаемый возраст будущего бойфренда и стала рассматривать кандидатов с полным пониманием того, что ни один приличный человек не захочет связываться с камнем, даже если его зовут Шэрон. Кандидаты с бородами, туалетные фотографии, снимки котов, героические фотографии военных в условиях Афганистана и Ирака, мужчины в обнимку с женщинами в поисках новых женщин. Знакомые мне мужчины в обнимку со знакомыми мне женщинами, парни на фоне дорогих автомобилей, спортзалов, моря и пальм. Следуя бывалым подругам, я обращала внимание на образование и сферу деятельности, все еще находясь в уверенности – личной жизни у камней не бывает. Я ошибалась: Шэрон лайкнули два выпускника Гарварда, один написал что-то о “классных камнях” и схожести их округлостей с женской грудью. Еще один выпускник Джорджтауна – о том, что отлично было бы “сделать это по-быстрому”. Люди лайкали камень, и сомнений у меня становилось все меньше: несмотря на то, что ты не тратишь время на сидение в баре, этот ресурс чаще предполагает поиск короткого секса, чем длительных отношений.

Через неделю я была приглашена на первую в моей жизни американскую свадьбу: невеста, моя коллега, выходила замуж согласно всем канонам и традициям. Для торжества в центре Вашингтона сняли особняк, у невесты 4 подружки, у жениха – 3 шаферов. К алтарю ее вел отец, имевший также право первого танца.

На столах стояли таблички с именами гостей, и прежде чем усесться, мы отправились поздравлять молодых. Они стояли и смущались, подставляя щеки для поцелуев. Я спросила коллегу: а где вы познакомились? Она зарделась и ткнула мужа в бок: милый, что мне ответить Наталке? Новобрачный не без вызова уставился на меня и сказал: мы познакомились на Тиндере полгода назад. Да, у каждого из нас был негативный опыт, связанный с онлайн-дейтингом, но с ней я точно знал: это что-то очень настоящее.

Джина и Джордж – одни из первых моих вашингтонских американских друзей и женаты они уже полтора года.

Неделю назад мы с Джиной и еще двумя подругами договорились встретиться в баре – я ждала их у стойки, разговорившись с незнакомцем, оказавшимся вашингтонским юристом. Разговор о погоде ни к чему не обязывал, и объявившиеся подруги утащили меня к столу. Через несколько дней я обнаружила в ящике отфильтрованных сообщений письмо от моего недавнего визави – он разыскал меня в социальной сети по имени и геолокации и активно звал на свидание. Важная оговорка: у меня есть горячо любимый человек, и наши отношения полиамурными явно не назовешь. У нас нет секретов, интимной компании других мужчин и женщин мы предпочитаем друг друга и вполне счастливы вместе. Поэтому предложение свидания я вежливо отклонила. Но новый визави продолжал писать – сперва в социальную сеть, а затем разыскал мой номер.

Тогда я впервые услышала о Civil Рrotective Оrder – специальном судебном постановлении, запрещающем преследователю приближение ко мне, месту моей работы, дому, школе моего сына больше чем на 500 метров. Работает это так: нужно принести в суд доказательства преследования – скриншоты сообщений, скриншоты списка звонков, и предоставить его номер телефона и адрес. Хотя бы электронный. Дальше – судебное заседание, слово преследователя или сталкера против объекта его желаний.

CPO – вещь серьезная, хотя и не защитит от прямого физического насилия или даже пули: преследователи попадают в специальную базу данных, которую, как правило, проверяют банки при предоставлении кредита и крупные работодатели, прежде чем предложить вакансию.

У трех моих американских подруг уже есть опыт получения судебного постановления с запретом на приближение: одна защищалась от бывшего мужа, любившего в порыве эмоций закончить разговор рукоприкладством. Другая – от бывшего бойфренда, засыпавшего ее сообщениями и звонками, поджидавшего у дома и устраивавшего настоящую погоню за ней по городу, несмотря на все просьбы оставить ее в покое. Третья – от бывшего руководителя, решившего, что его уход из компании может стать началом нового романа с давно нравившейся ему подчиненной.

Всем трем действительно довелось идти в суд, вызывать полицию для фиксаций попыток коммуникации со стороны бывших партнеров (процесс малоприятный, но порой необходимый). Снова-таки, Америка – страна судебных разбирательств.

С моим походом в суд было решено повременить – со съемок я всегда возвращаюсь в компании оператора Леши, живу не одна, но это – совсем другая история.

Вместо послесловия

За день до выхода этой колонки мы обсуждали Тиндер в узком домашнем кругу:

- Наталка, а что тебя больше всего зацепило во всей этой истории с онлайн-знакомствами?

- Наверное, вопрос: «Что ты здесь делаешь?». Представь, если сидя в самолете, задать соседу аналогичный вопрос: «А что вы здесь делаете?». Очевидный ответ: «Лечу».

- А что заставляет людей регистрироваться в Тиндере? Ты со своими полевыми исследованиями не в счет.

- Поиск новых рук? Борьба с одиночеством?

- Именно. И надежда на то, что в этой клоаке, полной любителей быстрого и дешевого съема, маньяков, психов, любителей самоутверждения, сидит такой же одинокий человек, любящий французскую литературу, Бетховена или старые фильмы с Джеймсом Дином. Ему тоже одиноко.

В Америке живут быстро, встают рано, вместо походов в магазины за продуктами через раз заказывают их онлайн, покупают одежду на Амазоне, даже не примерив ее. С Тиндером то же самое: можно долго переписываться друг с другом, сразу пойти на свидание или даже заняться сексом. Не понравится – можно перестать отвечать на звонки или вовсе заблокировать адресата. То ли дело Украина: на 10 девушек даже не 8, а 6 ребят. Попробуй тут не ответь. Позвонила подруге в Киев спросить, как у нее дела с личной жизнью. Получила ответ: «Дима купил канарейку, представляешь? Не предложение мне сделал, а птицу притащил. Она жрет и срет. И пищит, зараза».

Из блога Наталки Писни

Источник